Ода ледоходу

Это Любовь. Да-да, та самая, которую никак и никогда не объяснить, а лишь осознать возможно. Весна, конечно же, тому виной. Еще и не пахло ею, еще вместо трели птах – хриплые кар-р-ры ворон, еще хмуро, холодно и серо, а в груди уж просыпается пульсация: слабо, скромно, но все ж заметно. По телу побежали соки, разгоняя жизнь, желания и сон. И хоть зима еще хозяйка, и уходить явно не торопится, всё кругом напоминает о возрождении: от бьющегося чаще сердца до хруста льда на реке...

Подобно лягушке, замерзшей с приходом холодов в собственной среде обитания, я погрузился в небытие и всю зиму находился в спячке, в том числе и творческой. И хотя все же изредка случались времена, когда мой нос высовывался на мороз, и даже кое-что фотографировал, общее ощущение всего организма - берлога. Тоже, впрочем, интересный опыт. Понимаешь, каково быть медведем. Ну, да в прошлом это. Хотя без него, конечно, вкус настоящего не столь терпок. И когда забрезжила оттепель, сначала в крови, затем на улице, трепетно пробудилось желание вытащить голову из панциря и оглядеться, жадно впитывать весну.

И я пошел, ибо где ж её еще вкусить, если не на воздухе. Разминаю забытыми движениями пробуждающееся тело. От этого скорлупа моей рутины трескается по швам. И так с непродолжительными поначалу пробелами я уже почти каждое утро просыпаюсь засветло, хотя еще недавно забвенно дрых до полудня. А теперь вот: подъем в 5 утра, зарядка, завтрак, рюкзак за спину, ногу за дверь. Шустро набирая обороты, у бытия проявляется вкус, цвет и смысл.

А на улице кутерьма: не то, чтоб день ото дня – час от часу все меняется, не то что зимой. И в одно и то же календарное время год от года всё совершенно по-разному, и в этом кайф - абсолютная непредсказуемость казалось бы очевидных и закономерных природных процессов. Я, конечно, не так давно живу в Петербурге, и, более того, наблюдаю за его климатом, но даже за то время, что запечатлеваю здешний колорит, удивление мое лишь растёт. Например, в прошлом годе явственно помню, как невский лед сошел за день-полтора, а ладожский проплыл за несколько часов. В этот же раз все было совершенно иначе, и я смог налюбоваться завораживающим зрелищем всласть, чуть ли не до последней льдинки.

Меня настолько пленило сие явление, что я как под гипнозом ни на что другое так страстно реагировать не мог. Даже умудрился пропустить невероятной силы полярное сияние, правда остатки его все ж случай подарил (они – здесь). А вот и редкий вид, который я выбрал в качестве одной из причин несовместимости ночной и утренней съемки, сделав выбор в пользу ледохода. Стоило ли оно того? Не важно – сделано уже. То утро, в любом случае, не позабыть – чего только не осталось за кадром.

Так вот, о чём же шь я. Ах, да… как говорится, долго ли коротко ль, быстро иль долго, но где-то в середине марта до меня дошло, что пришла пора брать в руки фотик, ибо Нева тает, превращаясь в зеркало. Главная река Петербурга в это время года – единственный детектор весны, во всем остальном её разглядеть еще не получается. А тут – нате!

Ох, как немного тех дней, когда вольный и буйный характер этой реки кротко шлифует гранит. Непривычное глазу действо пленит, затягивая в потусторонний мир, где все знакомые виды размножились. И невозможно остановиться и пресытиться этим преображением: знакомое, типичное, очевидное раздвоилось и отражается, увлекая фантазию в объятья музы. Разум сопротивляется, понимая, что происходят абсолютно объяснимые физические процессы, что по сути ничего не меняется, а воображение об этом и слышать не хочет – летит, паря над другим миром, вылавливая из воздуха новые идеи, спешащие одна за другой.

Тут-то и осознаешь, переведя дух, что фотографируешь не для чего-то, а просто так, потому что нравится. Вопрос “зачем?”, который периодически терзал изнутри, отвалился сам собой, оказавшись где-то позади. И теперь кажется даже странным, как он мог иметь столько значения раньше. Такие простые истины, которые в детстве использовал постоянно, совершенно о них не задумываясь, сейчас, будучи взрослым, всё понимаешь, но не можешь просто делать, не анализируя и рассуждая.

Когда фотографируешь без мысли в голове, для чего и куда это, остается голое занятие, которое если любимое, то в самом процессе своем дарит чувство глубокого удовлетворения. И совсем не важным в таком случае становится, что и как снимаешь, с какой целью – ты просто кайфуешь. И любимое дело настолько поглощает и затягивает, что забываешь и про голод и про холод, про время и условия, и про то, что скажут и подумают другие. Ибо нет ничего существеннее кроме истины настоящего момента, погруженного в любовь.

Остается лишь связь: ты и то, что тебе действительно нравится. То, что делаешь не потому что должен, а потому что в сердце к этому расположенность, влечение, любовь. В этом плане есть отличный показатель. Легко проверить, когда просыпаешься с желанием или потому, что надо: первая мысль, которая появляется в голове – и есть ответ. Например, у нас, у фотографов, чтобы снять рассвет – следует встать по ночи, когда до момента восхода солнца еще два или три часа. Тут-то и начинается самое интересное. Вроде бы тебя никто не заставляет, и спать, конечно же, чертовски хочется, а пора делать выбор: вставать или перевернуться на другой бок. Хитрый и натренированный мозг сразу же ставит свою пластинку: “Не, ну на кой оно тебе, сам посуди – единственное, что тебе сейчас хочется – спать! Куда ты сейчас пойдешь, зачем? Ну ладно, давай посмотрим, что там за окном? Ну вот, видишь, погода никакущая, даже друзьям-фотографам звонить нет смысла - ответ очевиден… Эй, стой! Ты куда? Ты в своём уме?!” И так далее, и тому подобное – в различных вариациях и аранжировках. При всем при этом, если ты в таком ритме уже не первый день, а неделю, или того хуже, тело реально не слушается, оно ничего не хочет, кроме отдыха, который ты у него зачем-то отнимаешь.

И самое занятное, что там, в подсознании, ты знаешь и помнишь, сколько уже было таких случаев, когда ты сдавался, и случался душещипательный рассвет. Но каждый раз повторяется одна и та же пьеса: неутомимое сопротивление между сердцем и головой, которые казалось бы рождены кровными друзьями.

В нынешний же период мне было намного легче преодолеть этот разлад, более того, он довольно быстро перерос во взаимодействие, и знакомые муки куда-то делись. Видимо, сказалась тренировка и мощный стимул – ледоход на сей раз был необычайно продолжительным. В общей сложности я снимал его почти каждое утро и вечер с 17 по 29 марта, за исключением нескольких дней, когда не было ни льда, ни отражений, ни, судя по всему, желания. Но в целом опыт очень интересный, в том числе и с собственным организмом. Особенно, когда втягиваешься.

Достаточно просто выходить из привычного круговорота дней, выходить на съемки (даже если они не состоятся) каждый день без исключений в течении нескольких суток. И потом уже не остановиться. Причём абсолютно никакие факторы и причины не будут иметь значения и веса. Становится не важным: какая там погода, температура, давление и прочее, намечается красочный закат или нет, болит голова или хочется спать – всё это перестает существовать.

Ледоход на сей раз стал для меня не просто плывущими мимо города кусками разорванного льда, которые можно красиво пощелкать, но явился катализатором, побудившим делать то, что нравится, во что бы то ни стало. И этим экспериментом я насладился вдоволь. Я ходил снимать утром и вечером, в дождь и в снег, в холод и совсем в дубак, уставший иль неспавший, сытый иль голодный – это всё оказывается не принципиальным. Как и то, насколько удачным был тот или иной “поход” с точки зрения улова.

Найти что-то, а в нашем случае снять интересное фото, можно почти всегда. Был бы настрой и не дремала б наблюдательность. Конечно, для пейзажиста немаловажную, и в целом существенную роль играет погода. Ведь самое клёвое – поймать то пресловутое состояние, запечатлеть ту атмосферу, которую не нужно объяснять на словах, которой будет веять от самодостаточной фотографии.

На погоду, кстати, в большинстве случаев, не везло. В “классическом” смысле, разумеется. Но это, к моему удивлению, не только не помешало мне по-новому взглянуть на типичный Петербург, но и проникнуться его “тёмной стороной”. В распространенных здешних серых буднях я узрел свою красоту.

И не объяснить, наверное, эту красоту и изящество кому-то другому, пока он сам не узрел и не проникся. А ведь одно от другого неотделимо и взаимосвязано: красочный, парадный, блистательный Петербург и серый, мокрый, хмурый его характер. Как черное и белое в одной сущности, инь и янь. И как можно не любить какую-то из его сторон. Если любишь, то любишь тотально, а избирательное отношение – лукавство. Или по незнанию. Вот так вот, этой весной я дошёл до осознания, что чем дольше живешь в Петербурге, тем больше понимаешь его истинный характер и красоту.

И найти сие можно когда угодно и где угодно. При любых обстоятельствах. Тут уж сияет солнце или льёт дождь – гранит-то всё тот же и всё там же. Люди по нему ходят, уходят, воды текут, утекают, а он стоит себе из года в год и стоит. А разглядывать всё интереснее. И особенно изящно эту связь постоянства и времени подчеркивает ледоход. Он прям нитями хроники отрисовывает и дополняет очарование грациозности города на Неве.

Смотреть на это можно бесконечно: картина все время в движении – чрезвычайное разнообразие причудливых и невообразимых форм. И невероятно увлекательно пытаться зафиксировать этот грациозный танец. Щелкаешь затвором аппарата бесчисленное количество раз, как будто закидываешь удочку на удачу: пока идёт лёд – интриге нет конца.

В нашей отдельно взятой фотографической “тусовке” часто звучит одна и та же фраза: “О, неба нету – смысл куда-то идти…” и тому подобное. И все и каждый, если не пошёл снимать, в своих буднях выглядывает перед закатом в окно или сканирует “вэбки”, чтобы убедиться, профукал он в этот раз шоу или пронесло. И так мы ждем, ждем, ждем… пока случится нужный момент или феерия. Только, как правило, когда они происходят мы, блин, оказываемся не готовы! Я понимаю, когда нет желания идти куда-то, лезть зачем-то, искать чего-то. В целом, вроде как, отсутствие желаний – это степень просветленности. Но тогда и “рвать” себя упущениями соответственно не предполагается.

Мы тут как-то разговорились с Сергеем Дегтяревым, в очередной бессонной ночи на берегу Ладожского озера на эту животрепещущую тему. Он вспомнил, что с завидной регулярностью слышит один и тот же вопрос: в чем секрет хорошей фотографии? Опущу его эмоциональные ненормативные всплески, которые мне близки и понятны, и передам суть, с которой я также полностью солидарен. Так вот он говорит: “Какой, нахрен, секрет?! Просто – иди и снимай! Делай то, что нравится! Единственный секрет – ходить, другого нет! И будет у тебя тогда хорошая фотография, и не одна. И без разницы, сколько у тебя за плечами опыта или какая модель камеры в руках. Проявятся те самые кадры, которыми сам будешь восторгаться и восхищать других...”

И я ясно осознаю, что даже несмотря на то, что сейчас за окном дождь можно спокойно идти и снимать: что-то непременно найдется, если будешь готов узреть, а если нет, прогулка – далеко не худший способ провести время.
Кстати, про время. Общался тут давеча с онкологом: говорит, что ему перестают нравиться “обычные” люди, а вот те, кто болен раком, совсем другое дело – они жить хотят, у них глаза горят! Забавно, ведь все здравомыслящие люди чётко отдают себе отчёт, что так или иначе умрут. Но, чёрт возьми, почему, чтобы жить по-настоящему и так как хочется, надо обязательно узнать – когда?!!