Хрустальный Байкал

Сказать по-честному, на Байкал я смотрел без особого интереса. До этой поездки. После же я, мягко говоря, под впечатлением! Даже нет, не так - под массой впечатлений! Или нет, опять как-то скромно: я, пожалуй, очень-очень шибко впечатлился! Да что там говорить - я просто охренел!!!
Ни капли не подозревал, что здесь может быть так... так... фантастически, невероятно, умопомрачительно!..

Как это нередко бывает, у этой истории - давнее начало, завязавшееся в ту пору, когда мы о ней еще ничего не подозревали. Сейчас, наверное, можно сказать - да, с того судьбоносного похода в Ергаки все и зашевелилось. После него, и после череды незапланированных путешествий я вернулся домой и осознал, что сердце жаждет новых приключений. И вспомнил, кто делился со мной подобным в Ергаках. Написал Вадиму - выяснилось, что он наметил на следующий год немало путешествий, а это совпадало и с нашими планами. Ну и пошло-поехало: обсуждения, выяснения, притирки, понимание общности. Теперь уже кажется, что утекло довольно много воды с той поры, хотя по сути все только началось. Причем, с Байкала.
Тут надо сказать, что лично я совершенно не разделял со своими будущими спутниками того трепета и предвкушения от встречи с Байкалом, который испытывали они. Да, я знал, что это уникальное озеро, легендарное место и прочее-прочее. Но я также знал, что это очень популярная и раскрученная локация туристического паломничества, видел ворох однотипных фотографий (за редким исключением). В общем, положа руку на сердце, я был настроен весьма и весьма сомнительно. И надо отметить, это при том, что я давно уже понял: теоретически предполагать о ком-то и чем-то, лично не познакомившись - гиблая затея. Вот и представьте теперь степень моего скепсиса. Но ничего, ему достанется с лихвой - вскоре он разобьется с таким грохотом, какой знал, пожалуй, только лёд Байкала!

Итак, об это чем я? Ах, да: поначалу мы собирались туда по-походному - палатка, спальники, коньки... Изучили возможные маршруты, перечитали отчеты бывалых, пересмотрели огромное количество картинок. Готовились к пешей экспедиции в 25-градусный мороз... А потом вдруг одна из местных баз отдыха предложила нам сотрудничество. Взвесив все бытовые и климатические условия, прояснилось, что неожиданный вариант для нас самый оптимальный. Так мы составили программу и организовали фото-тур, точнее сразу два подряд. Вскоре нашлись заинтересованные люди, мы набрали необходимое количество участников - и все, обратного пути нет.

И вот настал тот день, когда мы за какой-то час покидали в рюкзаки все нужное и не очень, и полетели в Иркутск. А оттуда мы уже мчимся к нашей цели - в сердце Байкала, на остров Ольхон. Кружит мука из-под колес микроавтобуса, вокруг все белым-бело, за стеклом мелькает непривычный пейзаж - бескрайние чистые равнины. И мороз - подзабытый такой: звонкий, сухой, крепкий. В воздухе чисто и прозрачно. Спустя пару часов ландшафт плавно меняется, и мы едем уже меж огромных складок земли, ныряя в них и выскакивая обратно, как на гигантских волнах. И потом вдруг наступает такой момент, когда ты как нутром чуешь, что нужно смотреть не по сторонам, а именно вперед - и тут же, из-за очередного холма, как из-за угла, появляется Он - Байкал. Ты как-то сразу это понимаешь. Еще в эти первые секунды смотришь на него сверху, с холма, и замираешь - любо, однако. И весь автобус вдруг умолк, проронив многозначительную паузу. Секунда, и мы уже стремительно мчимся по змейке вниз - туда, к ледяному полю, от которого теперь не оторвать взгляд.
Выехали на лёд - и все сжалось. А-а! Да как так!? Мы же просто по воде едем! И не тонем! Первые ощущения не передать - это что-то совершенно новое, невиданное и неиспытанное доселе. Очень непривычно. Глаза не верят сами себе, голова отказывается понимать. Вот ведь, бывает же ш! Взоры всех без исключения неотрывно вцепились в гладкую поверхность озера, будто магнитом держит, не отпускает, аки медуза Горгона.

Я потом еще все путешествие, все 2 недели буду искать подходящие эпитеты, чтобы описать этот эффект магического притяжения, а также слушать и собирать впечатления людей, как они сие объясняют и называют. И одно из самых запомнившихся и точных, на мой взгляд, было таким - «будто на воду стекло положили».

Вскоре, после размещения в гостинице, мы поспешили на лёд уже на своих двоих - испытать все непосредственно. И это, конечно, еще круче! Намного круче! Это просто «Ва-а-ах»! Первые шаги по скользкой поверхности - как младенец: осторожно, неуверенно, качаясь. Все внимание под ноги. А там... не передать. Уже, вроде бы видел сегодня это, но не так близко, не так подробно, не столь шокирующе. Тебя полностью поглощает лёд, захватывает всё внимание. Теперь перед глазами какая-то невероятная мозаика с немыслимым 3D эффектом.

Одновременно кажется, что стоишь на воде, и тут же видишь уходящие далеко вглубь трещины - только они сдерживают взрыв мозга, в котором не умещается реальная иллюзия.

Узоры на льду можно рассматривать бесконечно. Невероятно, но кажется, что они никогда не повторяются, что всегда совершенно разные. И внутри, в толще замерзшей воды, для каждого зрителя притаился свой собственный потенциал воображения.

Наверное, нигде не найдешь столько одновременно смотрящих под ноги людей, а также столько лежащих на морозе тел. Будто байкальский лёд пленит своей магией настолько, что у тебя не остается выбора: либо кланяться, либо падать ниц.
Не успел оправиться от первых ярких впечатлений, как тут же - новое цунами - бах! И тебя окатывает свежей волной - тревоги, беспокойства и потрясения - лёд трещит: громко, гулко, мощно и буквально сотрясается! И вибрации эти ощущают моментально вспотевшие пятки и замершее сердце. Я даже не знаю, как правильнее назвать этот шум, гул и грохот. Треск - не очень подходящее слово. Самое близкое описание этих звуков, которое мне пришло на ум - это очень напоминает дергающийся с места железнодорожный состав. Причем, похоже во всем: сначала бахает близко и громко, затем - постепенно удаляется и приглушается.

А ночью звуковой эффект усиливается во сто крат! Раскаты громче, явнее, свирепее. И не сказать бы, что происходит какофония, шумный хаос - нет, это целая песнь. И так как ночью холодает, лёд активно расширяется + в темноте слух обостряется - мелодия Байкала производит ошеломляющий эффект! И ты сидишь такой, маленькая точка на громадной партитуре, и понимаешь - вот оно, то самое, что не передать ни словами, ни картинками. Не понять про Байкал тому, кто не слышал, как звучит под ногами его лёд.

А еще иногда ка-а-а-ак бахнет! Да прям четко где-то под тобой! Как будто гигантской кувалдой великан вдарил в попытке вырваться наружу. И чувствуешь, как аж сквозь тебя вибрация пошла, как дрогнули внутри струны, как шустро заплясал пульс. Живет Байкал, дышит, бьется его сердце... и моё вместе с ним.

В общем, после первого же дня знакомства с легендой я уже буду полностью осознавать, что изначального моего скепсиса как ни бывало. И что я хоть и видел до этого море фотографий с Байкала, однако это ничуть не повлияло на мое восприятие, нисколько не убавило детского восторга от увиденных красот и услышанных нот.

Итак. Значит, переехали мы по льду с материка на остров Ольхон. За ледовой переправой даже следят специализированные государственные органы: стоят дорожные знаки, на всей протяженности по краям «дороги» воткнуты вешки, обозначающие, где ехать рекомендовано - здесь регулярно замеряют толщину льда и проверяют его общее состояние. Эта трасса идет практически по прямой до ближайшей удобной гавани, где наш автобус вновь въехал на земную твердь и поколесил до Хужира, самого многочисленного населенного пункта острова. В поселке мы причалили на бревенчатой туристической базе, расположенной неподалеку от знаменитого мыса Бурхан, который находится буквально за холмом. Туда-то мы и будем регулярно наведываться, как и множество туристов. Бурхан, наверное, самое популярное место здесь, как скажет позже один абориген - "бренд Байкала". В основном у всех, кто на Ольхоне впервые, здесь происходит знакомство с удивительным озером и последующие свидания с ним.

Кстати, эта скала, пожалуй, наиболее необычная из всех, что мы здесь повстречаем. В народе её величают Шаманкой. Она обросла множеством значений, смыслов и легенд. И фотографий, конечно же. Тем не менее, лично мне всегда интересно было ее рассматривать, ведь с каждой стороны, с каждым новый шагом она выглядит по-разному.

А нашагаем мы тут знатно. За все время пребывания на Байкале это место станет нам чуть ли ни родным. По крайней мере, я точно помню, как после пары дней расставания был искренне рад видеть ее снова, словно вернулся домой. В общем, хороша, чертовка!

Неподалеку от скалы есть еще два часто посещаемых культовых места, которые можно также назвать символами Байкала. Это 13 деревянных столбов сакрального значения, перевязанных множеством разноцветных лент, и напоминающее увеличенный бонсай раздвоенное дерево, также укутанное в людскую веру.

Байкал. Занятно, но это слово мне знакомо давным-давно. Мое детство было неразрывно связано с деревней, где жила моя бабушка, где был их с дедом дом, где стояла будка, в которой жил какой-нибудь пёс, которого всегда звали Байкал. И самое забавное, что и у здешних собак это, похоже, наиболее популярная кличка. Услышав её тут, буднично обращенную в адрес четвероногого, внезапно вернулись ко мне эти давние воспоминания.
Собак здесь заметно много, они свободно гуляют повсюду. И все шерститстые, крупные, грозные с виду. Но по наблюдениям, если и бывает какое-то проявление агрессии с их стороны, то только между собой. На человека они всегда смотрят заискивающе. Наверное, оттого, что видят в нем исключительно повелителя пищи. Некоторые четвероногие друзья стабильно крутятся у мест традиционного скопления людей. Например, я не припомню утра, когда бы ни встретил здесь этого чернокожего. Даже в те моменты, когда мы не пересекались, я все равно замечал, как он тусуется в пределах видимости где-то близ людей. Он всегда был ласков, приветлив и игрив. Вот и сейчас высматривает, куда б податься, с кем он еще не поздоровался - вдруг, чего перепадёт.

А еще, куда ни глянь - везде тьма фотографов, особенно на закатах и рассветах. И подавляющее большинство азиаты. Наверное, сказывается их общая многочисленность, а также упавший курс рубля. Китайцев очень много, а временами очень-очень. Причем они явно хорошо одеты и оснащены: дорогие камеры, качественные штативы и прочее. Тут же, на Шаманке, когда я в очередной раз увидел их внушительную и шумную фотографическую массу, их беззастенчивое и бездумное копирование друг друга, во мне невольно встрепенулись думы о том, что любой красивый вид при широком тиражировании перестает быть чем-то особенным, теряет вкус, смак. Как и всё - при обретении массового характера. И вот я смотрю на этих китайцев, и на моих глазах происходит гипертрофированное явление того процесса, который творится во всем фотографическом мире. А, если глянуть шире, то в принципе это тенденции всего человеческого рода, сопутствующие его эволюции: непрерывное подражание, копирование и умножение...

И вот я стою здесь и соображаю. Какого черта?! К чему все это?! И вопрос, очевидно, риторический. И вот уже зритель не воспринимает 225-ый снимок удивительного некогда места: все ракурсы стали слишком обычны, само место заезжено, захожено, загажено... И мы, фотографы, в этом деле первый боевой эшелон - охотимся за красивыми картинками, запечатлеваем дивные поначалу места, провоцируя тем самым стремительное увеличение ненасытного потока, уничтожающего уникальность, очарование, великолепие натуры. И чем необычнее и восхитительнее место, тем больше людей его желает, и тем меньше у него шансов. Но чего тут горевать - всегда можно спихнуть на Природу-Мать, ведь она сама устроила людей такими, значит все идет по плану.

А еще я подумал, недоумевая тогда с китайцев, что собаке, например, совершенно не важно, какой нации перед ней человек. Главное, чтобы он обратил на нее свое внимание, любовь и заботу. Она видит перед собой просто человека, только его, а не китайца, узбека, русского иль кого б там ни было.

Ладно, что-то снова увлек меня пыл эмоций... Я не сказал, что лёд Байкала относительно «стабилен», толст и крепок примерно с конца января по начало апреля. В этот период на нем кипит жизнедеятельность, происходит активное движение точек различной величины: люди, собаки, велосипеды, машины, катера... И хоть официально автомобилям разрешено выезжать на лёд лишь в месте ледовой переправы, их снует повсюду великое множество. На общем фоне выделяются туристические группы, которые ездят преимущественно на продолговатых УАЗах, именуемых в народе «буханками», или «таблетками». Вопреки известному качеству очередного представителя российского автопрома, эта машина остается пока что основной рабочей лошадкой местного бизнеса. И, несмотря на все минусы, решающим фактором в пользу УАЗа является неприхотливость и возможность оперативного собственноручного вмешательства его владельца.

Вряд ли ошибусь, если скажу, что при всей своей тяжести и неповоротливости «буханки» по статистике тонут реже в сравнении с другими машинами. Но здесь, скорее, играет решающую роль сидящий за рулем. В этом плане у местных очевидное преимущество: они знакомы с ситуацией в целом, имеют богатый опыт, всегда в курсе настоящей обстановки, обмениваются оперативной информацией между собой. Кстати, с начала этого года и до нашего отъезда под лёд Байкала ушло около десятка машин, со смертями. И, вроде как, все не местные, то есть не с Ольхона - приехали на своих колесах покататься по большому катку.

Каким бы толстым не был лёд, он реагирует на все погодные изменения. Его рвёт, ломает, выпирает, он то «худеет», то «растёт» - в целом происходит постоянная трансформация. От температурных перепадов, из-за сильных ветров, по причине течений, глубин и прочего. Бывает он часто - выпирает наружу, образуя длинные вереницы торчащих в разные стороны пластин.

Бывает, что вместо одинокой линии нажима перед взором предстает целая драма - массовое ледовое побоище.

А порой торчит всего несколько пластин, образуя причудливые формы. Вот здесь мне кажется, что чётко просматривается черепашье селфи :)

Например, самый массивный лёд (может достигать 2-х метров) традиционно на севере Ольхона, но там же неподалеку находится самое широкое и глубокое место Байкала. И стабильно каждую зиму здесь, на границе большого и малого морей, царит неспокойная обстановка. Нам всего однажды удалось проскочить по льду за северный мыс и дальше. Это было в первый раз, еще когда мы ездили туда на разведку. А потом всё - наломало, вздыбились торосы, поползли тёмные щели, заплескалась в них вода.

И вот когда ты вдруг видишь совсем свежий, недавно возникший разлом, а в нем зияет чернота - тебе уже не важно, что лёд по-прежнему очень толстый и выдерживает нагрузку набитой битком «буханки». В тот момент эта информация уже не имеет значения. Зрелище, конечно, не для слабонервных. Помню прекрасно, как в какой-то момент в нашем салоне полыхнул критический накал эмоций - ими наполнился весь наш УАЗик. Сам я вжался в переднее сиденье, и волосы дыбом, когда мы перескакивали полоски живой воды. Многие из нас с трудом сдерживали панику, когда хрустело под колесами, и в целом уже любое характерное звуковое сопровождение воспринималось однозначно. И хоть нам и объясняли, что бояться тут нечего - это было бесполезно. В какой-то раз мы не смогли усадить всех в «буханку», так как большинству хотелось дойти до земли самостоятельно, пешком, чтобы не рисковать своим здоровьем и нервами.

В этом плане Малое море показалось нам потом тихой гаванью. Здесь как-то после севера спокойно, и без свежих трещин. Напряжение в машине явно спадает, и мы катим по отполированному льду с такой же беззаботностью, как на трассе, на которой нет границ, встречных машин и других опасностей. Хотя, к слову, машин здесь хватает. Судя по всему, в настоящее время зимний туризм наиболее активен как раз в этом районе, в относительно закрытой и локальной части озера - между западным побережьем и островом Ольхон.
Когда наша компания поехала по самому распространенному туристическому маршруту: от Хужира до Хобоя, мы поняли что попали в бурлящий людской поток, и пытались либо обогнать другие группы, либо пропустить их вперед. Так вот, осуществить задуманное у нас не получилось. Это оказалось в принципе невозможным. Группы сменялись практически непрерывающимся потоком: как только одни сворачивались и уезжали на следующую точку - тут же объявлялись новые. Причем важно понимать, что все эти люди снуют под носом друг у друга, мешают, толкаются, кричат и лезут в кадр. Как при этом хоть кто-то сможет проникновенно насладиться моментом, не спеша прикоснуться к красоте, которая в итоге тает с каждой новой «таблеткой»? И это лишь полдела. А теперь представьте, куда все эти люди справляют нужду.
И негодование и возмущение утраиваются, когда понимаешь, что, бляха-муха, это ж повсеместная в России действительность! Местные жители сидят без работы, тут к ним еду туристы, спрос рождает предложение - новоявленные бизнесмены сшибают куш, кладут в карман и везут следующую партию «бабла» по наработанной схеме. Теперь аборигенам есть, на что жить, и даже выпить и закусить. А потом это все спустить понятно куда. В свою очередь приезжие также кучами гадят в Байкал, параллельно восхищаясь его великолепием. Экологи бьют очередную тревогу о замутнении некогда чистейших вод планеты. Власть ищет виновных и не находит, или находит «откаты», или одного «козла отпущения» из тысячи реальных. Это лишь один из аспектов, коих масса: браконьерство, промышленные стоки, исчезающий лес и т.д., и т.п. Для человечества вообще «нормально» - убивать то, благодаря чему оно живет. Как там? «Это ж не мы, это жизнь такая»...

А ведь Байкал - самый большой резервуар пресной воды в мире. Еще и столь чистой. Пока. Пресная вода, кажется, чуть ли не первейшая проблема большинства жителей Земли. И, скорей всего, она - источник возникновения всей жизни на этой планете. А мы в нее тупо срём. Какая-то совершенно идиотская манера у «человека разумного». Чем больше я путешествую, чем дальше наблюдаю, тем чаще замечаю, что осознанных людей, безусловно, больше, чем я полагал ранее. Но иных - катастрофически подавляющее большинство.

Что-то я за накалом страстей чуть не забыл упомянуть то, чем прежде всего славится северное побережье Ольхона. Это, конечно же, гроты.

И хоть явных следов человека также предостаточно в их укромных уголках, пещеры всё затмевают своей диковиностью. Погружение в атмосферу ледяного царства в них полное и окончательное.

Есть гроты широко известные и легко заметные, так как находятся в популярных местах, а есть такие, которые совсем наоборот.

Мы их целенаправленно выискивали, исследовали и затем решали, кто в этом больше преуспел, составляя рейтинг эффектности. И даже давали им имена в честь "первооткрывателя". Мне посчастливилось «раздобыть» собственный. Это произошло как раз там, до куда массовый наплыв уже не докатывался.

Ольхон настолько большой и длинный, что я как-то сразу забыл о том, что это эпизод отделенной суши в огромном озере. И только когда из-за свеже-порванного льда мы поехали в Узуры по земле, меня вдруг пронзила мысль, что Ольхон - это ж ведь остров! Со всеми вытекающими. Это просто сейчас, зимой, он воспринимается автоматически как часть остальной земли. А вскоре лёд растает, и так свободно по Байкалу уже не поездишь, не походишь, не завернешь, куда хочешь, не рассмотришь его берега. Да что там, на сам остров уже так просто и быстро не нырнешь.

Узуры - это вообще иной мир, совершенно иное состояние и ощущения. Это как после бурного мегаполиса вдруг вырваться в глухую деревню. По сути так и есть. И если в Хужире только своего постоянного населения, без туристов, около полутора тысяч, то в Узурах что-то около 10 человек. И все, так или иначе, связаны с метеостанцией. Если бы не она, то и поселка б не было.
Забравшись здесь на рассвете на ближайшую горку и ощутив прилив тонких чувств, так и хочется крикнуть в простор - «Эгеге-е-е-ей!» Именно здесь все «наши» отметили проникновение в особую атмосферу единения с природой. Узуры стали для нас местом особенным, отличным от всего виденного до этого, местом уединения, покоя и тишины. Здесь витает какое-то запредельное умиротворение.

Я вот не могу не поделиться этим, а внутри гложет: напишу об этом и разрушу тем самым этот покой, прочтут об этом люди, расскажут другим, захочется им, узнавшим, прикоснуться к таинству... и исчезнет оно оттого. Интересная тенденция. Как я уже говорил, все чаще начинают возникать мысли о том, что мы творим вообще, как популяризируем места, которые тем и уникальны, что скрыты. Хочешь показать красоту мира, чтобы люди ее больше ценили и стремились сохранить. Ан нет, почему-то почти всегда благие намерения приводят к противоположному. Это прям какая-то неразрывная взаимосвязь.

Как я уже говорил, львиный поток туристического интереса направлен именно в северную от Хужира сторону. Но и юг не отстает - здесь тоже есть людные места. Например, остров Огой, на котором находится Ступа Просветления. К этой буддистской диковинке едут со всего мира, весть о ней ширится и растет, наслаиваются помыслы и мифы. Изначальный посыл данного сооружения в буддизме - полное освобождение от всех человеческих страстей. Здесь же повелось почему-то складывать из местных характерных плоских камней некое подобие пирамид - люди делают их с такой страстью, что они здесь теперь повсюду, во всевозможных вариациях. Интересно, экзотично, символично. Вот только из-за этого остров стал разрушаться: его почва, сдерживаемая раньше природными кирпичами, теперь активно смывается в Байкал.

Огой с недавних пор знаменит еще и своим характерным каменным выступом. О нем, по всей видимости, до фотографии Даниила Коржонова мало кто знал. Забавно, оказавшись здесь вживую, понимать, как на самом деле все это выглядит, как в зависимости от угла зрения преображается объект.

Скала, бесспорно, эффектная, живописная, катализирующая фантазию. И тоже совершенно разная - с каждым движением наблюдателя. То кажется, что перед тобой чей-то вздернутый хвост, то голова с разинутой пастью. По мне так скорее последнее.

Но в любом случае чудится здесь некий дракон - уж больно крутые черты характера. Даже средь бела дня здесь интересно было сделать просто ростовой портрет каменной рептилии.

Хотя в какой-то момент, на отдалении, когда уже нет того акцента на сам выступ, мне показалось, что я точно вижу силуэт нерпы. Той самой, байкальской нерпы, только большой и каменной.

В общем, сей природный объект нам, конечно же, весьма понравился. Сюда мы приезжали несколько раз - в поисках лучшего ракурса, красивого света или интересного состояния, обсмотрели скалу со всех сторон: скакали, сидели, лежали, кланялись, снова и снова... Хорош Огой, чего уж там!

Есть в Малом море и другие интересные острова. Во время разведки мы объехали их все и выделили среди них самые приглянувшиеся, а затем возили сюда обе группы. Так как-то сами-собой у нас выделились фавориты.
Например, остров Еленка. На самом деле он Ижилхей, но на русский манер говорить как-то привычнее иначе, и сразу за язык цепляется более простое слово. Еленкою стали его называть вроде как после того, как разбилась тут девушка.

Так получалось, что каждый наш вояж по островам Малого моря начинался и завершался у этой необычной скалы-острова. Мы приезжали сюда после завтрака и, делая за день круг, оказывались здесь на закате. Пожалуй, больше мы виделись лишь с Шаманкой. Тем не менее, снять Еленку во всей красе нам каждый раз не удавалось. И вот наступает наша крайняя встреча, млеет очередной пасмурный вечер, солнце садится в знакомую дымку, особо ничего не предвещая.

И вдруг - на тебе! Как давай светить! Да все не унимается. Поначалу мы радовались уже тому, что вообще солнце каким-то чудом пробилось сквозь тучи - буквально выглянуло в лазейку. А потом, спрятавшись за горизонт, стало подсвечивать облака, как по заказу, прям над самой Еленкой. Вот ведь, а! Как истинная кокетка, осчастливила-таки нас своим вниманием.

В тот вечер случился самый красивый свет за все 2 недели, что мы провели на Байкале.

Вообще, острова Малого моря хоть и находятся недалеко друг от друга, но при этом они весьма разные, по всем параметрам, даже по составу тверди. Мне полюбился среди них еще один - Ольтрек.

Есть в нем также какое-то неуловимое изящество и стать, свои черты, лицо.

Побывать в его владениях нам также посчастливилось не раз. Особенно запомнился тихий вечер в предзакатных красках, когда на редкость удалось прийти к точке съемки заранее, чтобы без привычной спешки все разглядеть, выбрать ракурс, показать исполина с наилучшей стороны - на свой взгляд и манер. И, приглядевшись, замечаешь, что многие рифы показывают свое истинное лицо только тогда, когда подходишь к ним достаточно близко...

Посмотришь так внимательно на всех этих великанов, побудешь с ними с глазу на глаз, в тишине, и начинает думаться, что интересно выходит - все в Байкале какое-то особенное и преображенное. Не просто груда камней, не просто кусок суши, а проявленья красоты, грациозности, величия. Не удивительно, почему местные жители придавали особенно выдающимся объектам смысл и значение, слагали о них мифы.

Вот, например, уже известный нам мыс Хобой. Даже особо не всматриваясь, здесь угадывается человеческий силуэт женского рода (правда, почему-то с мужественным подбородком). На сей счет есть бурятская легенда о женщине, которая просила у Богов роскоши. Те превратили ее в скалу со словами: «Покуда на земле будет зависть и зло - будешь камнем».

Так что, при наличии столь интересного ланшафта в общем-то понятно, отчего Байкал окутан множеством легенд. Есть среди них и современные. Еще один интересный объект мы не раз проскакивали на своем пути. На этот раз не естественного происхождения: монументальный продукт деятельности человека и его же инженерной мысли.

Теперь и он, после всего увиденного, чем-то напоминает остров, своеобразный риф. Вот только воздействие окружающей среды его явно быстрее подточит. Эта старая баржа уже давно не используется по назначению, но все еще служит местным жителям - защищает корабли и пирс рыбацкой бухты от напора стихии.

За все время путешествий мы практически каждый день ездили с новым водителем. Однажды нам попался явно выделяющийся на фоне остальных. Он назвался начальником водителей турбазы, и с нами выехал из-за всеобщей их занятости. Уже значительно позже обнаружится, что он один из учредителей турфирмы, которая нам предложила сотрудничество. Ну а пока он просто Валерий - коренной ольхонец, абориген в поколениях, среди которых есть и шаманские корни. Ясно и складно излагает - даже не то, чтобы живой путеводитель, а прям целый комплексный аудио-видео-рассказ про Байкал: личный опыт, наблюдения, статистика, исторические факты, мнения исследователей - все в одном повествовании. Заслушаешься, в общем. Многое я почерпнул именно с его слов, и даже если они не везде объективны - я услышал интересную историю байкальской жизни на частном примере.

Конечно же, в разговоре мы не могли не затронуть тему погоды. И я с удивлением узнал то, о чем можно было бы и догадаться, то, что я потом еще не раз отмечу в своих наблюдениях. Ольхон находится в своем локальном климате, поскольку со всех сторон окружён озером, а далее - высокими хребтами. По статистике солнечных дней здесь за год больше, чем на черноморских курортах. Я, кстати, не припомню за все время пребывания на Ольхоне, чтобы здесь был хоть один день без солнца. Однако в целом погода очень изменчива, как в горах: только что было безоблачное небо и вот уже набегает дымка, за ней - тучи, потом вдруг все темнеет, начинает валить снег и хлоп - опять все проясняется, глазом моргнул - уж и солнце слепит.

Бывают дни, когда озеро превращается в одно большое снежное поле. И лёд не проявится вновь до тех пор, пока не задуют по нему знаменитые байкальские ветра.

Однажды выпал снег и все стало совсем иначе. Признаться, это было почему-то совсем неожиданно. Ну да, с чего вдруг зимой снег выпал?! Видимо, мы просто не были готовы к такому повороту событий: приехали все на лёд смотреть, а он скрылся. И это перед самым заездом первой группы. Мы, конечно, приуныли. А ребята, когда приехали, и подавно. Но на следующий день кое-где стало поддувать, свежий снег полетел прочь, и местами начали проявляться темные пятна льда. У Еленки-то мы его и нашли. И с ребятами случилось то, что я уже испытал тогда впервые на себе. Наверное, тогда весь возможный запас эпитетов русского языка вылился на хрусталь под ногами.

Да и вообще, по-моему, к этому невозможно привыкнуть. Каждый новый день ты выходишь на лёд, и тебе снова и снова кажется, что под ногами вода, особенно в тех местах, где трещин мало или почти нет. И даже тогда, когда убегают вдаль их мощные жилы, все равно не покидает странное ощущение: то ли невесомости, то ли обретения божественных способностей.

Лёд Байкала - это космос! Только под ногами. Ходишь по нему и сам себе не веришь, что это реальность...

Ему можно петь оду без устали. И даже когда тебе вдруг показалось, что ты его уже видел во всевозможных вариациях, находятся места, где встречается совсем другой лёд, он чуть ли ни чёрный. Смотришь через него как через увеличительное стекло - будто в самый центр сумасводящей глубины, в эфемерное лицо грандиозной бездны. Расхожее выражение, что фотография этого не передает, здесь действует безапелляционно.

Все мы родом из детства. Просто за шорами взрослых забот и дум забываем об этом, и незаметно ускользаем от простых радостей, простых истин, чувства наполненности и безмятежности. Лёд Байкала произвел на меня эффект возвращения в беззаботную ребячью пору. Да и то, что я заметил по другим участникам нашего путешествия, говорило о том же. Независимо от возраста и характера, каждого из нас всякий раз охватывал искренний детский восторг при посещении царства необыкновенности.

Пожалуй, теперь к явлениям, на которые можно смотреть бесконечно, у меня добавилось еще одно - байкальский лёд... Его можно сравнить с холстом Великого Художника, безграничная фантазия которого нашла здесь истинное воплощение.

Конечно же, на Байкал теперь хочется вернуться. Особенно, когда уже точно знаешь, что лёд хоть по сути один и тот же всегда, но каждый год с совершенно разными узорами, трещинами, надломами, торосами. Говорят, что нам вроде как не очень повезло - обычно лёд чище, наплески выше, сокуи богаче, и в целом красоты больше. Да и вообще, по большому счету мы увидели лишь «ольхонский Байкал».

Я заметно много уделил внимания, так скажем, некрасивой стороне жизни Байкала. Но этого нельзя было не коснуться: человеко-воздействие и присутствие как-то очень явно и четко проявляется на общей картине здешней действительности. И мои переживания и эмоции кипят, пожалуй, потому, что все это так сильно контрастирует с неописуемой красотой и великолепием столь удивительной и уникальной природной среды.

Наше время здесь пролетело незаметно: пронеслись мгновения, впечатления, переживания. Впитался новый опыт, оставило след неизгладимое знакомство. Даже не подозревали, что на самом деле это такое - Байкал. Как здесь потрясающе, восхитительно, ошеломительно! И холодно! И ветрено! И снежно! И солнечно! А лёд! Это просто Фантастика! Он невероятен, неповторим, звонок, необычайно чист и прозрачен, он хрустальный... и поёт...
Мы прочувствовали тут настоящую сибирскую зиму, встретили весну, множество открытий, полчища туристов, массу фотографов и особенных местных псов. Провели свой первый полноценный фото-тур, точнее сразу два подряд. И среди всех ребят не нашлось ни одного, кого бы ни восхитил Байкал. Магия озера проникает в каждого, кто ступил в его владения. Без исключения. Это становится понятным, когда ты сам однажды вдруг пошел по воде...
После всего, что я здесь увидел и испытал хочется сказать только одно: "Берегите Природу!" И хотя эта фраза заезжена и примелькалась, как плакат у дороги. Все ж не нужно помнить простых истин - их просто осознавать.